Папа Хем и Огурчик: история любви Эрнеста Хемингуэя и Мэри Уэлш

Она была заботливой подругой и веселым приятелем, благодарным слушателем и читателем. А он – ее самой главной книгой. Однажды…

Знакомьтесь, Папа Хем!

В редакции «Чикаго дейли ньюс» миниатюрная блондинка, помощник редактора, обратилась к одному из репортеров: «Как это здорово иметь знаменитого брата! Расскажи мне о нем!». Девушка сидела на столе, болтая ногами, ее улыбка разливалась по всей редакции, освещая серые будни корреспондентов и полосы светской хроники.

Блондику звали Мэри Уэлш. Ей нравилось читать модного Хемингуэя. И отправляться в плавание на маленькой парусной лодке с Листером, стараясь выудить, что из себя на самом деле представляет его знаменитый брат.

- Наши отношения были совершенно невинными и зиждились в основном на ее интересе к Эрнесту, — пишет Листер Хемингуэй в воспоминаниях.

Очарованная книгами, Мэри мечтала познакомиться с их автором. Несколько лет спустя…

Она в компании Ирвина Шоу пришла в ресторан «Белая башня» — любимое заведение военных корреспондентов.

- Тот крупный мужчина, который обедает в одиночку на другом конце зала, — Хемингуэй, — прошептал Шоу своей vis-à-vis.

Крупный мужчина был одет в суконную форму Британских ВВС. Через несколько минут Хемингуэй подошел к их столику. Первое, что заметила Мэри – его живые, проницательные глаза. А еще — голос Эрнеста, который был взволнованнее и моложе, чем могла бы позволить ему внешность.

В конце короткой беседы Хемингуэй, или для друзей — Папа, пригласил Мэри на обед…

Я тебя не знаю, но хочу жениться!

В Лондоне продолжалась весна. Несколько столиков из «Белой башни» были выставлены на тротуар. Кругом стоял рев машин, галантные официанты лишь изредка вспоминали о посетителях, перекрикивающих моторы. Среди перекрикивающих были и Эрнест с Мэри. У них проходило первое свидание. И, по законам жанра, оно было неудачным. Мэри вспоминала что больше всего ее удивило в Хемингуэе — опытный писатель и корреспондент «Колльерса», который освещал ход военных действий…с трудом разбирался в организации Британских ВВС и имел крайне туманное представление об их роли в обороне Англии. Миссис Уэлш «на скорую руку» ликвидировала его пробелы и посоветовала, что можно почитать по этой теме.

- Он записывал ссылки, а я смотрела, какие у него красивые руки,…и пальцы длинные, с квадратными кончиками, — отметила Мэри Уэлш в  воспоминаниях, — …обед прошел в трезвой, деловой обстановке, и я убежала по своим делам, не чая и не гадая еще когда-нибудь увидеться с мистером Х. — заключила она.

Однако, очень скоро им пришлось увидеться снова. Писательница Лейла Вертенбейкер (автор романа о Мате Хари) пригласила Мэри на дружеские посиделки. В числе гостей

был и Хемингуэй. Он занял единственное кресло в комнате и принялся рассказывать трагическую историю о том, как, будучи на Кубе,  потерял свой «счастливый камешек».

- Я ощутила, как во мне поднимается против него враждебное чувство. Может быть, это была досада, что он оказался в жизни не так интересен, как его книги, — вспоминала Мэри Уэлш.

«Неинтересный» человек в тот же вечер решил исправить свое положение. Эрнест постучался в номер к Мэри и… через пару минут он уже начал  свой рассказ. О своих родных из Оук-Парка и сестре Марселине, которую никто не приглашал танцевать, и как он сам был в роли ее кавалера — так постановила мать, а еще — о «подкаблучнике-отце» и луче света в семейном царстве — сестре Урсуле, которая была не просто хорошенькой девушкой, но и талантливым скульптором. Его речь неспешно плыла по комнате, а герои оживали перед глазами. И вдруг он произнес:

- Я тебя не знаю, Мэри, но хочу на тебе жениться когда-нибудь. Когда-нибудь и ты, может быть, захочешь, чтобы мы поженились.

- Если ты не шутишь, то все это глупости, — ответила Мэри, — Мы оба состоим в браке и притом совершенно не знаем друг друга.

Когда пришло время прощаться, Эрнест произнес:

-Ты только, пожалуйста, помни, что я хочу, чтобы мы с тобой поженились. И сейчас этого хочу, и завтра, и через месяц, и через год буду хотеть…

А потом в его жизни произошло событие, которое расставило все по местам…

Веселый вечер 25 мая1944 г. у Боба Копа, где военные корреспонденты делились боевыми рассказами и соревновались в количестве выпитого. На обратном пути машина Хемингуэя столкнулась с цистерной воды. Во время аварии писатель ударился головой и повредил колени. Пострадавшего тут же доставили в госпиталь. Когда Марта Гельхорн, его супруга, увидела перебинтованного мужа, то она… расхохоталась.

Такую бестактность Хемингуэй не мог простить никому. Смех Марты навсегда закрыл для него дверь в этот брак. И приоткрыл другую…

С того момента писатель и военный корреспондент начал активное наступление. Эрнест пригласил Мэри на обед и скромно сообщил:

- Я посвящу тебе книгу.

Собеседница настороженно отнеслась к возложенной на нее роли музы и поинтересовалась: «Это так ты меня соблазняешь?». Мастер смутился. Он еще никому не посвящал книг.

Огурчик, выходи за меня!

Началось освобождение Франции, и Хемингуэй после прощального обеда с Мэри вылетел в Нормандию.

- Освобождение Франции и особенно Парижа радовало меня, как никогда и ничто в прошлом, — написал он К. Симонову.

Еще одна радость, только не такая большая свалилась на Хемингуэя в образе персонального автомобиля. На нем капитан Хемингуэй опережал наступающие войска, добывал информацию о противнике и сотрудничал с французскими партизанами.

Выглядел тогда он, как герой книги: крупная фигура, роскошная борода, отчетливый шрам на лбу. А еще этот герой, когда находилась свободная минутка, писал нежные и наставительные письма Мэри:

- Я так скучаю по тебе, что чувствую внутри какую-то пустоту и пытаюсь заполнить ее войной – днем и ночью… Я очень счастлив на фронте, но все же это не то, что любить… Мэри, в этом мире, который мы получили в наследство… Трудно быть осторожным… Но, пожалуйста, будь умницей – бесстрашной, но осторожной…Твой старший друг. Э. Хемингуэй, военный корреспондент, 6 августа1944 г.Мэри Уэлш, Франция

В конце августа1944 г. Мэри отправилась в Париж на торжественный парад в честь освобождение города. И с тайной надеждой увидеть своего «старшего друга». Гостья вошла в фешенебельный номер отеля «Ритц», где остановился Хемингуэй, и ее взгляду предстала картина: французские партизаны, сидя на полу, пили шампанское и вычищали винтовки. Один из них решил отдохнуть, уютно расположившись в грязных сапогах на роскошной кровати…

29 августа Мэри направилась в центр Парижа, чтобы увидеть марш дивизии Ле’клерка собственными глазами. Радостные крики, поцелуи, толпы людей, растекающиеся по всему городу, – репортер Уэлш еле успевала записывать имена участников парада, их родные города и мирные профессии.

Отправив длинную телеграмму, Мэри нашла немного времени, чтобы побыть с Эрнестом. При свете луны они бродили по улочкам, вдыхали чистый воздух – без примеси войны. Неторопливо лился рассказ Хемингуэя о Париже его юности. Тогда же, в этом нежном, теплом вечере он и придумал для Мэри прозвище – Огурчик.

Потом они гуляли по городу, показывали друг другу любимые места, обменивались воспоминаниями и смеялись.

- Мы прожили эти несколько дней, будто в нашем распоряжении – вечность, без войн и посторонних забот. И чувства наши были много богаче и острее, чем в обычной жизни, — вспоминала Мэри Уэлш.

Однако, до «обычной» жизни было еще далеко. Вскоре Эрнест вновь присоединился к дивизии, которая направлялась из Парижа в сторону бельгийской границы. Крупным, ясным почерком Хемингуэй написал:

- Правда-правда, Огурчик! Прошедший месяц был счастливейшим в моей жизни.

А потом Эрнест вернулся в Париж. К тому моменту отношения Мэри с мужем давно исчерпали себя. И, засыпая, он спросил ее:

- Ты не согласишься выйти за меня замуж, Огурчик?

Хемингуэй начал рассказывать о том, что между ними всегда будет понимание, и они крепко будут любить друг друга – от всего сердца, как только возможно.

- Ладно, — ответила «Огурчик», — Опять я стала старой, замужней женщиной. Конец всяким приятным комплиментам и жениховским нежностям, — проворчала она и заснула.

Счастливый жених получил развод от Марты Гельхорн – его третьей неудачной попытки. И в марте1946 г. Эрнест Хемингуэй вступил в свой четвертый брак.

Маленькая хозяйка

Вскоре Мэри и Эрнест обосновались в Финке – Вихии, кубинском имении писателя. Новоиспеченный муж был в восторге от супруги. Еще бы! Она полюбила всех его кошек (а их, по разным данным, было не меньше сорока!), океан, отлично плавала, ловила рыбу и даже с легкостью управляла любимой лодкой Хемингуэя «Пилар». Ко всему прочему, супруга была доброй, храброй и умела «красиво загорать».

Приехав в Финку – Вихию, Новая хозяйка примерила на себя новую обстановку, и она пришлась ей впору. Однако семейное спокойствие ненадолго омрачила авария, закончившаяся переломами ребер, другими увечьями для Хемингуэя и рассечением щеки — для Мэри.

Через пару месяцев жизнь в Финке – Вихии вновь забурлила. Дом наполнялся гостями, среди которых были Марлен Дитрих, Ингрид Бергман, Гарри Купер. Хемингуэй вместе с друзьями-мужчинами охотился на морскую рыбу, устраивал боксерские поединки,а также организовывал для всех зажигательные вечеринки в баре «Флоридита».

Но веселье пришлось затушить: Мэри Уэлш забеременела. Писатель собирался увести ее в Сан-Вэлли — там, ему казалось, лучшие условия для супруги и маленького Хемингуэя. Беременность Уэлш оказалась внематочной. В срочном порядке ее доставили в больницу. У женщины не было сил, чтобы бороться. Она таяла. Пульс пропадал. Молодой врач, осматривающий Мэри, посоветовал Хемингуэю проститься с женой. Борец по натуре, Эрнест не последовал совету. Он ворвался в палату и заставил врача сделать переливание крови. А потом долго сидел рядом с супругой, держал ее за руку и ждал, когда, наконец, появится пульс…

А с появлением Мэри в Финке — Вихии, пульс вновь появился у дома. Женщина оживила его своей энергией и неиссякаемым энтузиазмом. Сразу после возвращения она затеяла строительство башни. Ей хотелось, чтобы у супруга была возможность работать в тишине…

Buon giorno, Италия!

Но жизнь набирала обороты, за окном только и успевали мелькать: Генуя и Комо, Бергамо и Кортина д’Ампеццо, наконец, Венеция и остров Торчелло. Сочная зелень, старинные церкви, бескрайние небеса, с которых, подглядывает Боттичелли. И прекрасная итальянка Адриана, статная, с кожей цвета бледной розы – как одна из героинь мастера Возрождения. На несколько лет она стала музой американского мастера — литературы. Адриана Иванчич была частым гостем в доме Хемингуэя, чем порождала множество слухов. Газетные заголовки пестрили язвительными сообщениями о стареющем писателе

и его молодой подруге. Но в их отношениях были только долгие разговоры у камина и … океан. Как-то раз на Кубе Хемингуэй попросил Адриану съездить вместе с ним к океану. Приехав, они просто сидели на берегу и смотрели, как волны дотягиваются до песка. Прислушивались к шелесту воды, искали черту, где она сливается с небом. А потом лицо Папы просветлело, как пишет Адриана, и он сказал:

- Спасибо тебе!

Домой они возвращались, молча, словно боялись спугнуть что-то невидимое и легкое, возникшее между ними и океаном.

Вскоре после этой встречи на свет появился «Старик и море». Знатоки в мире искусства прочили повести грандиозный успех. И… не ошиблись.

А что же Мэри? По — началу она ревновала супруга к Адриане. Но очень скоро мудрая женщина поняла: эта дружба пошла Хемингуэю на пользу. В Финке – Вихии Уэлш радушно принимала итальянскую гостью, устраивала экскурсии для ее матери и продолжала создавать уют, чтобы супругу хотелось работать в доме, а друзьям – чаще в него приезжать. Ей нравилось проводить время в саду — выращивать овощи и цветы. Вечером, когда дом засыпал, его хозяйка читала рукопись Папы «За рекой, в тени деревьев». Каждый день в ней появлялись новые страницы, но Мэри всегда читала с самой первой. И наслаждалась:

- Не кривя душой, могла каждый вечер повторять, что, по-моему, это – замечательная работа. Я была счастлива через край, — писала Уэлш в воспоминаниях.

Стоп. Снято.

Через край выплескивались и события в жизни Хемингуэев, точно кадры приключенческого фильма. Вот супруги смотрят корриду в Мадриде. Следующий кадр Мэри и Эрнест с винтовками на фоне африканских прерий. Картинка меняется. Пара садится в маленький самолет и машет камере. На экране появляется черный фон, и далее перед глазами зрителей – кукурузник в самой гуще кустарника. Хемингуэй вместе с пилотом вытаскивает Мэри из самолета…Они разбивают лагерь. Следующий кадр. К лагерю приближаются огромные слоны…И вот они уже в госпитале, где хирург осматривает женщину. Маленькая африканская деревушка. Трое пострадавших садятся в самолет. Общий план – самолет перепрыгивает с кочки на кочку, разгоняется, …взлетает и…падает.

После аварий врачи беспокоились за здоровье мэтра и просили его «быть хорошим мальчиком» — соблюдать все рекомендации. И Хемингуэй был «хорошим»: он не забывал о диете, боролся с лишним весом, сократил употребление спиртного и увлекся плаванием. А Уэлш по-прежнему была рядом с ним, заботливая, нежная — постоянная героиня его жизни. В1956 г. Мэри стала и героиней его рассказа «Нужна собака – поводырь». В нем речь идет об ослепшем писателе и его жене.

- Она так дорога мне, и я так люблю ее, и причинил ей так много зла, и мне надо научиться заботиться о ней как можно лучше. Если я буду думать о ней и только о ней, все будет хорошо, — думает герой Хемингуэя.

Сам Хемингуэй в одном из интервью рассказал, что Мэри «чудесная жена, она сделана из крепкого, надежного материала. Кроме того…, она еще и очаровательная женщина, на нее приятно смотреть». Писателя восхищали и многочисленные умения его супруги: она прекрасно плавала, рыбачила, стреляла, готовила, разбиралась в винах и астрономии, а также говорила на суахили, французском и итальянском языках.

Супруга поддерживала писателя во всех его начинаниях. Когда Хемингуэй приступил к работе над книгой «Париж – это праздник, который всегда с тобой», она неизменно была рядом. Но писатель не успел ее закончить. После его смерти Мэри собрала черновики и записи, которые он начал делать в Париже 1920-х г.г. и в1964 г. книга увидела свет.

Хемингуэй постепенно угасал. Будто кто-то каждый день убавлял громкость внутри него. Когда писателю прислали письмо о вручении ему Нобелевской премии, он отказался ехать в Стокгольм – жалко было тратить драгоценное время на что-нибудь, кроме работы:

- Я должен вернуться к работе. Я не надеюсь, что проживу более пяти лет, и я должен торопиться, — сказал мэтр журналистам…

И он, как прежде, работал, увлеченно, страстно – как мужчина может любить женщину. В его кубинском доме часто звучала музыка Баха и Бетховена, Дебюсси и американский джаз. Потом был Кетчум – городок на северо– западе США. По утрам он по-прежнему писал, а днем отправлялся на охоту. Творчеством занималась и Мэри: она не уставала сочинять новые блюда из куропаток, оленины и уток. Вечером дом наполнялся гостями. Вместе с ними хозяева смотрели спортивные соревнования по телевизору и уплетали очередной кулинарный шедевр…

И вот чета Хемингуэев в Испании. В этой солнечной стране вновь ожили воспоминания писателя. Вновь он почувствовал себя молодым, и, казалось, столько еще впереди! Здесь он и отпраздновал свое шестидесятилетие, легенду о котором люди долго передавали из уст в уста. Шампанское, заказанное Мэри из Парижа, лилось водопадом, фейерверк был не хуже венецианского, танцоры соревновались между собой во фламенко. И все вокруг пело, подпевало и веселилось! Во время всеобщего ликования загорелась пальма. Пожарники, приехавшие на вызов, потушили дерево, а потом… присоединились к толпе чествователей. Тем временем один из друзей Хемингуэя принялся ездить на пожарной машине, пугая жителей ее ревом.

Спокойной ночи, Котенок!

Но кто-то продолжал убавлять громкость внутри Хемингуэя. Его мелодия звучало все более приглушенно. Жизнелюбивый Папа, заводила и душа компании, он все реже приглашал друзей. Все меньше писал. Хемингуэй больше не смотрел матчи. Не вел азартных разговоров. Тишина поглощала его. Как-то раз Эрнест решил застрелить эту тишину, но Мэри помешала осуществить задуманное…

Когда врачи убедились в здоровье Хемингуэя и отпустили его домой, только она понимала, как на самом деле обстоят дела…

Вечер 1 июля1961 г.. Женщина легла в просторную кровать с «дырчатым одеялом» и по обыкновению сказала:

- Спокойной ночи, милый!

- Спокойной ночи, Котенок!

Мэри проснулась ранним утром. В гостиной она увидела его, лежащим на полу. Хемингуэй осуществил задуманное: он убил свою тишину. И зазвучала его мелодия. Какая она была? Знает только Мэри. Она многое знала и понимала…

Сложно быть женой писателя. Особенно Хемингуэя.

 

Дарья Гетманова

Мой блог находят по следующим фразам

• журнал отдохни
• имена салистов группы нана
• как джоли сильно похудела
• вера брежнева развелась с киперманом
• мария лиепа
• игорь бухаров